Отправлено: 24.02.09 22:30. Заголовок: Быт XVII века

Семнадцатое столетие давно и вполне обоснованно считается одним из наиболее сложных, неоднородных и внешне противоречивых периодов как в истории западноевропейской цивилизации, так и в истории западноевропейской культуры. Согласно традиционной точке зрения, именно в XVII веке начинается эпоха Нового времени, наступление которой было связано с целым рядом коренных изменений во всех сферах человеческой жизни. Даже как особое историческое и историко-культурное понятие Новое время заключает в себе логическую и смысловую противопоставленность некоему «Старому времени» — эпохе Средневековья.

Всеобъемлющий кризис средневековой, а также ренессансной идеологии, наметившийся в последней трети XVI в., нашел свое отражение в политике, экономике, религии и культуре большинства государств Западной и Центральной Европы. Возникновение предпосылок для усиления власти единого правителя, наделенного колоссальными полномочиями, начало процесса активной колонизации новых земель во всех частях света, Крестьянская война 1525 г. в Германии, события буржуазной революции 1566 — 1579 гг. в Нидерландах, Реформация и Контрреформация, разрушение цеховой системы и появление первых мануфактур — всё это свидетельствовало о принципиальной невозможности продолжения существования по законам средневекового общества. Тем самым, перед XVII веком изначально стояла проблема создания новой идеологии, культуры и научной методологии.

В общественно-политическом плане семнадцатое столетие, как известно, было ознаменовано прежде всего процессами становления и укрепления качественно иной (по сравнению со Средневековьем) формы государственной власти — абсолютной монархии. В соответствии с концепцией абсолютизма высшая законодательная, исполнительная и судебная власть отныне должна была принадлежать единому лицу — наследственному монарху, которому подчинялись все без исключения подданные его державы. Следовательно, вековечные принципы феодализма (в том числе и основное правило вассалитета: «Вассал моего вассала — не мой вассал») оказались устраненными из повседневной практики регулирования социальных отношений, что, разумеется, не могло не вызвать ответной реакции как со стороны представителей феодальной знати, так и со стороны представителей третьего сословия.

В начальный период формирования абсолютистской системы (первая половина XVII в.) по всей Европе проходит волна феодальных выступлений и народных восстаний. В конечном счете и крестьянские волнения 1620-х – 1640-х гг. во Франции, и мятежи городских ремесленников, и движение Фронды, и события Английской буржуазной революции были направлены непосредственно против абсолютизма, установление которого повлекло за собой весьма серьезные перемены в жизни как богатого поместного дворянства, так и беднейших слоев населения.

Крупные феодалы, привыкшие самостоятельно управлять своими имениями и получать доходы со своих земель в полном объеме, в новой политической и экономической ситуации были вынуждены поступиться частью собственных сеньориальных прав, допустив вмешательство государственных чиновников в свои повседневные дела и заботы и согласившись на введение дополнительных налогов в пользу королевской казны. Со своей стороны, крестьяне и мелкие ремесленники обрели в лице абсолютизма отнюдь не защитника от беззаконий и самодурства феодалов, а еще одного «сеньора», «верховного хозяина», которому также необходимо было платить налоги.

Кроме того, если принять во внимание то обстоятельство, что откупщики, занимавшиеся сбором налогов «на местах» и предварительно уплатившие всю сумму в королевскую казну, были крайне заинтересованы в получении максимальной прибыли, которая всецело оставалась в их личном распоряжении, становится понятной ярко выраженная ненависть и агрессивность представителей третьего сословия по отношению к этим сборщикам налогов. Как подсчитали историки, после выплаты оброка и всех видов денежных налогов у зависимых крестьян и ремесленников оставалось менее половины от общего количества продуктов и материальных средств; всё прочее поступало в доход короля, сеньора и церкви. Именно по этим причинам в XVII столетии в рамках Фронды совершается, казалось бы, принципиально невозможное объединение феодалов и «подлого простонародья» в борьбе против одного и того же врага — абсолютной монархии. Думается, что данный факт является не просто примечательным, но и знаменательным для этого времени, поскольку XVII век представляет собой своего рода «единство противоположностей».

В самом деле, семнадцатое столетие оказывается как бы сотканным из различных и многочисленных антитез, не столько отталкивающихся, сколько, подобно полюсам магнита, притягивающихся друг к другу. Помимо упоминавшейся выше и на первый взгляд парадоксальной коалиции дворян и простолюдинов, в пределах этого века также сосуществуют такие явления, как протестантизм и Контрреформация, либертинаж и аскетизм, разгул насилия и страх перед наступлением конца света. Ослепительная роскошь королей и дворян, тративших на убранство особняков, предметы обихода и одежду фантастические суммы в золоте и груды бриллиантов, сочетается с потрясающей бедностью и нуждой крестьян, разоренных всевозможными поборами и постоянными междоусобными войнами. Становление принципов новой европейской дипломатии в XVII веке соседствует с идеей пересмотра границ при помощи «огня и меча», а пресыщенность материальным в домах аристократов и богатых буржуа — с голодом, эпидемиями и эпизоотиями в сельских местностях и городских кварталах.

Подобное же тяготение к антиномичности было в равной мере свойственно и науке XVII столетия. С одной стороны, вся система образования в странах Европы по-прежнему всецело базировалась на средневековых методах, нормативах и представлениях и осознанно игнорировала новейшие научные открытия и теоретические разработки. Кроме того, схоластические учения и приемы формальной логики занимали в науке XVII в. далеко не последнее место по степени своей авторитетности, а сказанное на латыни продолжало оставаться наиболее веским и достоверным суждением. Нельзя упускать из вида и то обстоятельство, что в течение этого столетия было создано немало научных и псевдонаучных работ, последовательно отстаивавших какие-либо средневековые учения, концепции и идеологемы и решительно отторгавших или опровергавших представления современных теоретиков (философов, физиков, астрономов, биологов и др.), в финале жизненного пути которых иногда довольно явственно обозначался призрак костра.

Однако, с другой стороны, несмотря на столь мощную волну идеологического и физического противодействия, именно XVII век следует считать началом науки Нового времени, поскольку это столетие было ознаменовано комплексом грандиозных научных открытий и изобретений. Достаточно сложно назвать область естественнонаучного, точного или гуманитарного знания, в истории которой XVII век не стал бы переломной эпохой, обладающей особым и весьма важным значением. Окончательное утверждение гелиоцентрической системы мира, открытие новых созвездий, спутников планет, пятен на Солнце, горных хребтов, кратеров и «морей» на Луне, определение законов движения планет, изобретение телескопа (в астрономии), открытие важнейших законов механики и гидростатики, закона всемирного тяготения и принципов распространения световых волн, изобретение термометра и барометра (в физике), открытие новых элементов и соединений (в химии), разработка дифференциального и интегрального исчислений, заложение основ метода координат, создание теории чисел, введение в обиход большинства современных математических знаков, зарождение аналитической геометрии, изобретение первых вычислительных машин — арифмометров (в математике), открытие системы кровообращения, обнаружение бактерий и других микроорганизмов, изобретение микроскопа (в биологии), открытие Австралии и Новой Зеландии, открытие пролива между Америкой и Азией, активное освоение Сибири и североамериканских земель (в географии) — вот далеко не полный перечень научно-технических инноваций XVII столетия, характеризующих облик и значение этого периода в истории человеческой цивилизации вообще и мировой науки в частности.

Помимо этого, в истории философии XVII век также занимает особое место, являясь одним из интереснейших и самобытнейших этапов эволюции философской мысли. Прежде всего необходимо отметить поразительную «плодовитость» данного столетия в плане порождения новой идеологии и методологии. Учения Ф. Бэкона, Т. Гоббса, Р. Декарта, Б. Спинозы, Г.-В. Лейбница, Д. Локка, Б. Паскаля и П. Гассенди, как известно, были посвящены преимущественно рассмотрению вопросов теории познания и разрабатыванию методов научного исследования. Благодаря трудам этих мыслителей, гносеологическая проблематика стала подлинным центром и важнейшим атрибутом философии Нового времени, а методологические основы, заложенные ими, сохраняли свои доминирующие позиции вплоть до XIX столетия, до появления учений И. Канта, Г.-В.-Ф. Гегеля, К. Маркса, О. Конта и др. Кроме того, философская жизнь XVII в. отличалась чрезвычайным разнообразием и имела ярко выраженный полемический характер, что лишний раз подтверждает антиномическую сущность этого периода. В течение этого века в непрерывном дискуссионном взаимодействии пребывали сторонники сенсуализма и рационализма, монизма и дуализма, индуктивного и дедуктивного методов познания, обсуждались проблемы эмпиризма, агностицизма и механицизма, обосновывалось разграничение субъекта и объекта с точки зрения различных философских систем.

Таким образом, общественно-политическая, экономическая, научно-техническая и философская почва, на которой происходило становление и развитие французских культурных форм XVII в., обладала весьма сложным, во многом противоречивым, но в то же время необычайно перспективным, диалогическим и самобытным характером.

© Скакун А. А.